Советский военный абортарий

[pavel_slob]

Необходимое предисловие.

Наукой все границы стёрты,
на днях читал уже в печати я,
что девки делают аборты
от непорочного зачатия.

Игорь Губерман. Гарики на каждый день.

Если поверить одной маразматичке, которая утверждала, что в СССР секса не было, тогда надо поверить в то, что все женщины СССР были еврейками. Потому что только еврейке, неведомо каким способом, удалось зачать непорочно.
Секса значит нет, а женщины рожают. Мистика!
С другой стороны, если бы все женщины СССР были еврейками, то в СССР не было бы антисемитизма и тогда бы уж точно, Израиль был самой большой страной в мире.
Но ни того, ни другого просто нет. СССР был страной антисемитов, а Израиль находится совершенно в другом месте и территориально меньше любой области всей эсесесерии....
И тем не менее, женщины рожают, предварительно забеременев, а забеременеть женщина может только если предварительно займется сексом Значит в СССР секс все таки был, потому что иным, непорочным, способом забеременеть может только еврейка... Но не будем отвлекаться на истории, придуманными евреями, нас даже не интересует тот факт, что весь остальной мир, несколько миллиардов человек, вот уже пару тысяч лет верят в эти еврейские сказки.
Нас интересует беременность.
Женщины беременели всегда, и беременность женщины не зависит от того, какая власть на дворе, за пределами комнаты, где мужчина и женщина предаются порочной страсти.
Желание быть матерью у женщин было и при Ленине и его военном коммунизме, женщины беременели ради любимого вождя Иосифа Сталина, чтобы родить здоровых карапузов и воспитать их настоящими сталинцами, верными сынами родной партии большевиков и двигателями мировой революции.
Женщины предавались греховной страсти в хрущобах, на целине и на БАМе, куда призывала ехать любимая коммунистическая партия и ее верный помощник комсомол, Женщины девять месяцев носили будущих чекистов – андроповцев и реформаторов советской школы. Единственное чего, наверное, не хотели женщины, чтобы их рожденные дети имели родимые пятна говорливого товарища Горбачева.
Но в то же время, на протяжении всей советской истории (нас интересует только этот период) женщины отказывались рожать. И для этого им нужно было делать аборт, в том случае, если проклятое мужское семя нашло себе уютное место там, где его не ждали.
Черт побери! Женщины делали аборты ради быстрейшего наступления мировой революции, и вместо того, чтобы брать в руки грудного ребенка, брали наганы. Женщины делали аборты ради великого вождя всех народов товарища Сталина, потому что надо было ковать мощь Советского государства, чтобы потом нести революционный свет всему остальному миру.
Абортарий работал во время посевной кукурузы в Архангельской области и во время намерения родной партии повернуть реки Сибири на юг.
Аборты делались по разным причинам при всех умирающих, к счастью народному, одним за другим, генсеках. Аборты делались и тогда, когда в стране объявили перемены, под названием «Перестройка», аборты делались всегда, другое дело, что не всегда аборты делались законно.
Вот об этом мы и поговорим.



Сексуально-коммунистическая секта.

Аборт -- это злое наследие того порядка,
когда человек жил узколичными интересами,
а не жизнью коллектива...
В нашей жизни не может быть разрыва
между личным и общественным.
У нас даже такие, казалось бы, интимные вопросы,
как семья, как рождение детей,
из личных становятся общественными....

Из советских газет.

Леночка и Ленин

Вождь мировой революции, товарищ Ленин, с хитрым калмыцким прищуром, смотрел прямо между расставленных в стороны, стройных, красивых, ног, молодой девушки, лежащей на паре сдвинутых столов, поверх белых простыней. Увиденное им, было куда интереснее, чем у Надежды Константиновны, но не дотягивало до соблазнительных прелестей Инессы Арманд.
Девушка лежащая на столах, смотрела то на гипсовый бюст вождя пролетарской революции, который находился прямо напротив, то на гинеколога Вадима Сергеевича, который раскладывал инструменты, готовясь к тому, чтобы очередной пациентке сделать аборт.

- Послушайте, доктор....
- Да, Леночка? – Вадим Сергеевич, своих постоянных пациенток знал по именам.
- ....может быть в следующий раз вы не будете меня класть ногами к этому бюсту?
- К Ленину, что ли? А вам, что, Леночка четырех абортов мало? Это ведь пятый...
- Вадим Сергеевич, так ведь люблю я секс, понимаете, не могу без него, я запретное яблоко надкусила и пока его полностью не съем, чувствую, что не остановлюсь. Не могу, мой дорогой доктор.
- Вам всего двадцать шесть, вы ни разу не рожали, а делаете аборт за абортом...Это может плохо кончится для вашего здоровья....
- А зачем голытьбу рожать, Вадим Сергеевич? Вот возьмите моих родителей, до сих пор в коммуналке живут в своей Сибири, я уехала на юг – надоели холода. Вот служу в воинской части, а живу в комнате в общежитии. И слава Богу, последние полгода, одна живу. Моя соседка совершила подвиг, вышла таки замуж за прапорщика, но чего ей это стоило? Сейчас живут по соседству, вдвоем....
- Вы очень красивая девушка, Леночка, - говорил доктор омывая руки спиртом, - неужели вы не можете устроить свою судьбу?
- Очень красивая, доктор, вы правы, только офицеришкам нашим, целочек подавай, нецелованных, а женщины опытные, вроде меня, им не нужны. Дураки они доктор, ох дураки, мужики думают, что если девочку возьмут, так будет лучшей женой. Вчера она еще под крылышком у мамы с папой была, а сегодня уже жена прекрасная, так не бывает, доктор.
- Ну как сказать, Леночка, как сказать. Все же, если вы постараетесь, вы можете любого захомутать, моя дорогая.
- Даже вас, доктор? Ну ладно, ладно, не отвечайте, вы мне лучше скажите, как постоянной пациентке.
- Что сказать?
- Вы говорите, что я симпатичная и красивая, но не вижу я по вам, чтобы вы меня хотели...
- Я здесь только доктор, Леночка. Вы представляете себе гинеколога с эрогированным пенисом?
- Я любого мужчину представляю, кроме Ленина.
- Дался вам этот Ленин!
- Так везде Ленин! На работе Ленин, в книжках Ленин, по телевизору тоже Ленин и даже в песнях – Ленин, придешь аборт делать и он тут стоит! Доктор, в следующей раз разверните меня в другую сторону.
- Вы предлагаете, чтобы я смотрел на него?- улыбнулся доктор и сказал: - все, я начинаю. – И достал зеркала.... – А чтобы не было вам скучно, расскажу вам, Леночка историю о Ленине.
- Ой доктор, - поморщилась Леночка, какая же ужасная процедура!
- Терпите или же предохраняйтесь....
- Та какое там предохранение....
Доктор начал использовать пулевые щипцы и продолжил:
- Ну так вот, Леночка, был я тогда совсем молодым врачом и работал в городе Ленина, в больнице.. Была у нас тоже комната похожая на эту, только побольше, на много больше, так чтобы разом, там могли поместиться весь персонал гинекологического отделения. Такая вот большая ленинская комната... И была в этой комнате, потерпите чуток, сейчас будет больнее, потерпите, так вот, была статуя Ленина подаренная неизвестно кем и неизвестно для чего. Статуя в полный рост или даже больше, с указующим перстом. Так что когда все врачи и медсестры садились слушать лекцию о международном положении, наш Ленин тыкал пальцем индивидуально в каждого: «Сколько ты сделал абортов за смену?»
И вот однажды, наш парторг, заметил, что рука нашего вождя варварски обрублена, потерпите, ну потерпите же, Леночка, не в первый же раз...
- Легко вам говорить, доктор.... – кривила и покусывала губы пациентка.
- Понимаете, обрублена кисть. – продолжал доктор не обращая внимание на стоны пациентки. – Сразу же был собран персонал нашего отделения и парторг, почему то обращаясь именно к женщинам: врачам, медсестрам и санитаркам, безапелляционно спросил, кто мол из них украл кисть вождя? Женщины конечно начали возмущаться, а сами все больше краснеют, как спелые помидоры. Большинство-то из них были не замужем, кто уже в разводе, кто вообще замуж не выходил, а за кого выходить-то? За Ваньку-рабочего или за инженера на окладе в сто двадцать рэ? Вы понимаете о чем я, Леночка?
- Да, да, понимаю, доктор, господи, да будь вы все мужики прокляты, чтобы я такую боль еще раз терпела!
- Вы это и в прошлый раз говорили, Леночка. – Возразил доктор и вставил зонд...
- Так лучше себя пальцем самого Ленина удовлетворять, чем такое вот.... А... А! А!.
- Терпите, я же говорю. И вот значит, как вы удачно подметили, Леночка, наш парторг именно на это и намекал, потому что палец на этой статуе был чуть больше размеров фаллоса. А где еще фаллос искусственный взять? Это только на загнивающем Западе есть всякие там секс-магазины, а у нас ленинские статуи. Не знаю, в общем, кому тогда пришла в голову такая оригинальная идея, но когда по требованию парторга, руку восстановили, то новая кисть прожила не более трех дней и снова исчезла. – Доктор вставил расширители и начал вычищать матку молодой девушки.....
- Ой! господи. доктор.....
- Скоро я закончу, моя дорогая, очень скоро.... Так вот, исчезла и третья кисть и даже четвертая, несмотря на то, что наш парторг во все горло орал о диверсии, и подрыве Советской власти. Были приглашены сотрудники компетентных органов для прояснения обстоятельств дела, но конечно же ничего не нашли и никого даже не заподозрили. Закончилось тем, вот, сейчас, сейчас, один момент и я заканчиваю, что статую Ленина убрали совсем. Вместо нее установили бюстик примерно тех же размеров, как за моей спиной. Все. Сейчас я вас протру и можете одеваться. Как всегда полежите пару деньков и можете снова в бой, дорогая Леночка.
- Спасибо, Вадим Сергеевич. – сказала Леночка, встав со столов, убирая за собой окровавленные простыни, и кидая их в мусорное ведро. Одевшись она вышла из Ленинской комнаты общежития прапорщиков и младшего офицерского состава....



Вадим Сергеевич и Феликс Эдмундович Дзержинский.

Вадим Сергеевич любил свою профессию, можно даже сказать, он ее обожал. Сейчас, по прошествии множества лет, он и не сказал бы, почему выбрал специализацию гинеколога, но хорошо запомнил, как на одной из первых лекций профессор медицины Добрынин заявил:
- Что ж товарищи, хочу вас искренне поздравить, вы выбрали самую нужную профессию, потому что, какая бы власть на дворе не была – гинекологи всегда в почете. Где бы вы не жили, в Москве или на Таймыре – гинеколог – это царь и бог! Куда бы вас не забросила бы судьба, будь вы профессором или заключенным в сибирской зоне вы все равно останетесь гинекологом. И главное, вы всегда будете жить хорошо!
Вадим Сергеевич хорошо усвоил этот урок любимого профессора и шел по жизни легко и спокойно. Никогда не нуждался ни в деньгах, ни тем более в связях, одного слова Вадима Сергеевича было достаточно и как по мановению палочки появлялись дефициты и излишества. Не у каждого врача был телефон, а вот Вадим Сергеевич, как и начальник больницы, где он работал, был счастливым обладателем телефонного аппарата. Терапевты и хирурги, детские врачи и медсестры ждали в своих бесконечных очередях. а Вадим Сергеевич не напрягаясь имел все. Консультация нужным людям, тайный аборт, который не был отражен ни в одном журнале учета, такие же тайные лечения пациенток и хоп! У Вадима Сергеевича – новая квартира...
А суть человека такова, что он очень быстро привыкает к хорошему и хочется еще большего. Отдых на Черном море в престижнейших санаториях и домах отдыха, поездки в социалистические страны и связи, связи, связи....Надо только уметь правильно подойти к делу.
Законы, установленные советской властью, тому очень способствовали.
А Вадим Сергеевич был не промах, он знал, как и что надо делать, чтобы все вокруг были довольны и счастливы и самое главное чтобы карман Вадима Сергеевича никогда не пустел, только вот одна беда была, один вопрос не давал покоя.
Было у Вадима Сергеевича увлечение. Кто-то марки собирал, а кто-то радиоприемники, кто-то модели самолетов конструировал, а кто-то календарики собирал многими тысячами. А Вадим Сергеевич увлекся фотографией. И не просто фотографией, ему не интересно было бродить по лесам и фотографировать природу, часами ждать пока пробежит заяц, для того, чтобы сделать снимок, ему не нравилось фотографировать небо или героев труда. У него было специфическое хобби. Он пристрастился к фотографированию предмета своей работы. Впервые такие снимки он увидел на одном научном семинаре и в темноте зала, когда докладчик вел указкой по малым и большим половым губам на огромной фотографии, вдруг сам снимок, показался, тогда еще молодому Вадиму Сергеевичу, эротичным и он даже почувствовал напряжение внизу живота.
Когда семинар подошел к концу, Вадим Сергеевич уже знал, что он будет фотографировать.
Именно из за этого пришлось расстаться с местом работы в клинике города Ленина и переехать на периферию..... Но нет худа без добра, как говорил профессор Добрынин: гинеколог – везде гинеколог. Подпольный аборт стоил дорого, Вадим Сергеевич предлагал сделать болезненную процедуру дешевле, с условием, если ему позволено будет сделать пару снимков. Не все соглашались, но тем не менее, к моменту описываемых событий в коллекции Вадима Сергеевича было несколько тысяч фотографий, которые он никому не показывал. Никогда. По многим причинам, в том числе потому что боялся быть осмеянным.
и сейчас, когда он спиртом протирал инструменты и готовился к следующему аборту, фотоаппарат ФЭД – Феликс Эдмундович Дзержинский был с ним, висел на спинке стула и ждал очередную пациентку.
«Если бы Дзержинский знал, ЧТО я буду фотографировать фотоаппаратом названным в его честь, то наверное, перестрелял бы всех гинекологов еще тогда, в двадцатых, или же сменил имя и фамилию, а может быть не работал бы главным чекистом…» - думал Вадим Сергеевич и улыбался….
Леночка была не первый раз и еще как только легла на сдвинутые столы сразу спросила о фотоаппарате, в конце концов, заплатит на пять рублей меньше. Вадим Сергеевич не обеднеет, а вот коллекцию свою пополнит., а в коридоре еще пятнадцать женщин: холостячки и замужние, кто был постоянной клиенткой, а кто пришел в первый раз.
Вадим Сергеевич уже сделал четыре аборта, а впереди работы на всю ночь. Утром он уедет в город на первом автобусе, придя домой позвонит на работу и возьмет отгул, будет отсыпаться, потому что за ночь халтуры, как он называл свои левые заработки, получил денег на много больше, чем за месяц честной работы в больнице. Он скинет пиджак во внутреннем кармане которого, будет почти триста рублей, бережно поставит на стол фотоаппарат, с пленкой полной новыми фотографиями, примет горячий душ и ляжет спать.
Жизнь хороша! Особенно если ты гинеколог!



Майор Бурило и сексуально-коммунистическая секта.

Никто не любил майора и никто не знал почему. То ли потому что у него была такая странная фамилия, то ли оттого, что брился он до зеркального блеска, или же потому, что никогда не нарушал никаких правил, всегда имел выглаженную форму, от него всегда пахло хорошим одеколоном и он никогда не ругался матом. Более того, майор Бурило никогда не пил. Может быть именно поэтому все считали его чужим? Раз не пьет, значит или больной, что никак не скажешь по отменному виду майора, либо, что более вероятно – стукач, потому что, только стукачу надо иметь всегда трезвую голову, чтобы запоминать и потом доносы писать на своих сослуживцев.
Как бы там ни было, майора Бурило терпеть не могли, ни подчиненные ни начальство, и это самое начальство, желая хоть как то отыграться на майоре, ставило его в наряды, запихивало его туда по любому поводу, особенно в гарнизонные патрули. Это летом хорошо – тепло, ночь несколько часов, карауль себе матросиков возле казармы, да лови их по одному, но в эту июльскую ночь, майор Бурило, решил изменить постоянный маршрут, ему надоело торчать возле казарм, и он решил пройтись немного в стороне, ближе к санчасти, к офицерскому общежитию, к общежитию младшего офицерского состава, почему он решил пойти именно туда, спросите майора, он никогда бы и не сказал. просто чуйка сработала. если в другие дни, патрульные отлавливали по одному – два самоходчика, то майор Бурила набивал ими всю комендатуру. У него чутье было на тех матросов, которые хотели ночью посетить злачные гарнизонные места, где можно напиться, да за сиську подержаться. А тут майора Бурило повело в сторону. Бывшие с ним в патруле двое матросов, переглянулись, но ничего не сказали, пошли за командиром патруля.
Все было хорошо, все было таким, как тысячу раз до этого, только одно смутило бдительного майора – горящий свет в ленинской комнате общежития. Вообще-то это был старый барак, названный общежитием, разделенный на клетушки - комнаты и ленинская комната была самым большим помещением в нем: аж три окна и окна были зашторены и свет лился во всю, при чем сильный, яркий свет, создавалось такое впечатление, что там горит на много больше ламп чем должно было быть. Майор посмотрел на часы – два часа ночи!
«Что то здесь не то!» - подумал майор и направился к общежитию. Он медленно, крадучись, обошел, недавно засыпанный фонтан, где два молодых летчика поломали себе ноги. А летчики надо сказать товар штучный, дорогой, государство на них денег ухлопало миллионы, они должны быть живыми и главное абсолютно здоровыми. А в тот раз, как получилось? В гарнизоне, как обычно, летом, не было воды и летчики, ночью, придя с полетов, бухнулись с разбега в фонтан, в котором, к этому времени уже не было воды: результат – госпиталь и указание командующего засыпать проклятый фонтан к такой-то матери.
Майор Бурило, а за ним и двое матросов подошли к окнам ленинской комнаты и пытались заглянуть внутрь... Этого не удалось сделать ни у первого окна, ни у второго, и только у третьего майору удалось заглянуть внутрь, там, где штора не плотно закрывала окно, ужасная картина предстала перед его глазами! Он видел стоящий бюст Ленина, раздвинутые женские ноги и немолодого мужчину в странном прозрачном, синего цвета халате. Увиденное так поразило майора, что он встал, как вкопанный и несколько минут не мог прийти в себя, а матросы, зная нрав своего начальника, ходили с ним в патруле не в первый раз, не решились не то что спросить, а просто потревожить товарища майора.
Майор Бурило готов был увидеть многое, но странные оргии советских граждан, мужчин и женщин, в ленинской комнате, напомнили ему шабаши ведьм и сатанистов в Средневековье, о которых он как то читал в книге по истории инквизиции.
Может быть это новая сексуально-коммунистическая секта, о которой никто, ничего не знает? Тогда, майору Бурило нужно действовать оперативно, чтобы поймать всех с поличным. Явно, что их троих: майора и двух матросов, здесь будет мало. Даже если двоих поставить возле окон, то все равно, кто то должен зайти внутрь и поймать участников странной оргии с поличным.
А с другой стороны, время не ждет, неизвестно, как долго продлится этот шабаш, и как его участники будут покидать это собрание..... Что же делать, какое решение принять, Боже мой, здесь, в углу, так мало видно, что же делать, как поступить, стоит взять на себя ответственность или же переложить ее на плечи других?
Пока майор Бурило думал, женщина лежавшая перед бюстом Ленина встала и на ее место пришла другая.
То, что в следующее мгновение увидел начальник патруля, нельзя назвать удивлением, нельзя было назвать шоком, нельзя вообще назвать каким либо словом, потому что увиденное им повергло майора не просто в ужас, шок, трепет, ненависть, разочарование и боль, не просто в бешенство и ярость, это было нечто большее, пострашнее всего, что знало человечество.
Майор видел, как его собственная жена проходит к столу, стеллит простыни, раздевается оставляя на себе только бюстгальтер и ложится на стол, так же, перед бюстом Ленина и раздвигает ноги, а мужчина протягивает руки туда, где до этого были руки только самого майора, Начальник патруля не мог себе представить, чтобы и его жена, такая красивая молодая женщина, двадцати семи лет, мать двоих маленьких детей, жена коммуниста, стала участницей подпольной сексуально-коммунистической секты поклоняющейся Ленину раздвиганием ног.... Майор видел, как человек сделал шаг назад, поднял фотоаппарат, сделал снимок во время которого помещение ленинской комнаты осветилось яркой вспышкой, а дальше, майор уже ничего не помнил, он летел в окно разбивая его своим грузным телом, кричал, рычал, матерился и ломал все подряд. Ломалась рама, падали осколки стекла, разрезая лицо и руки майора, но он не чувствуя боли и стекавшей по нему крови, несся к своей жене, которая верещала во все горло, запрокинув голову назад и видела произошедшее в перевернутом виде, но так и продолжала лежать раздвинув ноги, а человек, который только что делал снимок с ужасом отскочил к другому окну, нервно ища ручку, за которую можно дернуть, чтобы открыть окно....
=Ууууббббъъъъюююююю!!!!!!!!!!!! – неслось по всему общежитию – майор Бурило подскочил к своей жене и с ходу засадил ей кулаком: -Сссссуууукккккааа!!!!!!!
Следующей его мишенью должен был стать человек, который фотографировал его супругу, лежавшую на столе. Майор не видел, как открылась дверь, как в нее заглянули молодые женщины и тоже начали орать, но только от ужаса увиденной ими картины.
Большинство из тех, кто пришел сюда, на аборт, совершенно не желали, чтобы их имена где либо и когда либо афишировались, тем более в таком деле. В общаге начался такой переполох, что казалось грянула атомная война. Женщины побежали к выходу, крича во все горло, отталкивая друг друга, стремясь первыми покинуть стены общежития, В дверях, между теми, кто тихо и спокойно сидел в ожидании приема, случилась потасовка за право выскочить первыми, а те кто были сзади орали:
- Так дайте же пройти, сучки недоделанные! Дайте пройти!
Матросы стоявшие под окнами и совершенно не ожидавшие такого развития событий стояли как вкопанные и только женские крики в дверях, привели их в чувства, и они, побежали ко входу, а там, на улицу, выбегали женщины, одна за другой...
Нельзя сказать, чтобы Вадим Сергеевич не готовил себя к таким ситуациям. Подпольный аборт – всегда был наказуем, и он, Вадим Сергеевич прекрасно знал, что нечто подобное, может произойти и если не произошло ранее, за пару десятков лет его практики, то он может назвать себя счастливчиком. Некоторые его коллеги горели на подпольных абортах сразу, некоторые чуть позже, а ему удалось продержаться так долго. А сейчас и его время пришло, поэтому, самое главное, не дастся им в руки. Нужно уходить, убежать, и от этого разъяренного военного и от других, кто может прийти ему на подмогу. Некогда думать, надо уходить и главное, скрыться, главное, чтобы не взяли! Вадим Сергеевич кинулся сначала к одному окну, дергая за ручку, потом почувствовал дыхание свежего воздуха в момент отрезвившего врача и гинеколог вылетел в разбитое окно, упал, поднялся, побежал, на ходу сдернул с себя халат и кинул его в сторону.
Вадим Сергеевич долго готовился к такому моменту, плевать на дорогие инструменты, плевать на фотоаппарат с ценными кадрами, ах, какие там были кадры! Все это дело наживное, главное ноги унести, а это сделать можно только в одном случае, если не бежать как сумасшедший, а думать, думать и еще раз думать! В этот момент Вадим Сергеевич, почувствовал себя партизаном совершившим диверсию в фашистском борделе и нужно было скрыться, потому как у фрицев отношение к партизаном было веревко-ласкательное. Повесят и дело с концом.
Остановившись в ближайших кустах Вадим Сергеевич оглянулся, никто за ним не гнался, наоборот же, на улице, появлялось все больше и больше народу, а выскочившие из комнат мужики стояли в одних трусах и всеми силами держали взбесившегося майора. Тот орал, как бешенный, что то о сексе, сектах и коммунистах, о жене суке-подколодной и проклятии на весь род людской. Через пару минут ему в лицо плеснули кружку воды, но это не помогло, тогда вылили на него целое ведро и только тогда он начал немного успокаиваться и затихать, но все еще вертел выпученными глазами... Не отпуская его из своих рук, мужики потащили майора к комендатуре, вслед за ними шли ничего не понимающие, но шокированные матросы.
Вадим Сергеевич вышел из кустов, отряхнулся и направился прямо к общежитию, где только что делал аборты. «Темнее всего под лампой» - рассуждал он, и его именно здесь, искать не будут. Могут поднять тревогу, пошлют матросов на поиски преступника, могут даже перекрыть въезд и выезд, но никто не подумает, что в этом же общежитии он и будет скрываться.. Вадим Сергеевич спокойно вошел в здание, как входил в него много раз до этого, прошел мимо ленинской комнаты, борясь с искушением заглянуть внутрь и забрать хотя бы фотоаппарат, но сдержав себя, он прошел дальше, мимо комнат, с открытыми дверьми, из которых выглядывали жильцы, он вежливо здоровался, успокаивал всех, и дойдя до комнаты под номер семнадцать открыл дверь и вошел внутрь. «Теперь все подумают, кто не в курсе, что я очередной Леночкин хахаль». – подумал врач.
- Леночка, я у вас останусь, дорогая… - То ли спрашивал, то ли утверждал Вадим Сергеевич
Девушка резко села на кровати, скривилась от боли внизу живота и просто сказала:.
- А это вы.... Застукали вас, Вадим Сергеевич?
- Бывает, вы же знаете, в нашей профессии без риска никуда..... Так я остаюсь?
- А кто мне еще аборты делать будет по быстрому? – Задала встречный вопрос Леночка. – Оставайтесь, но учтите, делать будете бесплатно.
Вадим Сергеевич взвесил все возможные потери от такого соглашения и возможные доходы и сразу же согласился:
- Договорились, моя дорогая.
- К себе не зову, мне еще плохо, а вот на диван можете прилечь.....


ХХХХ

В гарнизоне устроили большое разбирательство, дело о подпольных абортах еще несколько лет обсуждалась на скамейках и лавочках никогда не работавшими офицерскими женами.
Жену майора Бурило отвезли в больницу с переломом челюсти, а самого майора препроводили в госпиталь Черноморского флота и через некоторое время списали под чистую, по причине его легкого помешательства.
А матросы, которым в руки попал фотоаппарат, в военной фотолаборатории проявили пленки и сделали множество фотографий, которые потом, долго находили у матросов под матрасами, в подушках, за батареями отопления и даже в оружейной комнате. Фотографии отбирались начальством, но они появлялись снова и снова. Проявленная пленка служила ни одному поколению призывников – срочников... Но это уже другая история.
А Вадим Сергеевич резко взвинтив цены на свои услуги еще долго пользовал гарнизонных залетчиц Никто из женщин и не подумал рассказать следственной комиссии о приезжающем пару раз в месяц гинекологе.
Сегодня ты будешь честной, а кто завтра тебе сделает аборт?


Продолжение здесь