![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pavel_slob Партия Гитлера называлась «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия»; ее провозглашенной целью было построение «немецкого социализма», то есть, выражаясь сталинскими словами, «социализма в одной, отдельно взятой стране», — Германии. Партия вела пропаганду против «плутократов». В чем же тут принципиальное отличие от ленинской партии, которое заставило бы одну отнести к правым, а другую — к левым?
Может быть, в корне различен был социальный состав НСДАЛ и КПСС? Нет. В обеих «рабочих» партиях руководство было с самого начала поставлено перед проблемой недостаточного притока рабочих в партию и никогда не было в состоянии решить эту проблему80. Это относится и к другим партиям «нового типа». Так, в правившей в ГДР партии — СЕПГ немногим больше 1/3 составляли рабочие с производства, а среди покинувших партию — почти 80% были рабочими81. Взглянем на социальное происхождение вождей партии. Ленин был дворянином и интеллигентом. Гитлер — сыном мелкого чиновника, рабочим, солдатом. А их соратники?
Троцкий происходил из богатой семьи. Жена Ленина — Крупская была дворянкой. Так что большевистские вожди стояли на социальной лестнице выше Геринга, Гесса, Геббельса. Неверно делать отсюда вывод о том, что большевистское руководство было правым, а нацистское — левым, но обратный вывод тоже неверен. Просто между КПСС и НСДАП не было разницы по социальному составу — ни в партии, ни в номенклатурной верхушке.
">
С какой точки зрения ни подойти, нет признаков того, что ленинцы и сталинцы — левые, а гитлеровцы и муссолиниевцы — правые. Они одинаковы.
Если они не левые, то что же; и те и другие — правые? Тоже нет. Левые, правые, центр — все это политические категории плюралистического общества. А в классическом тоталитарном обществе — ни левых, ни правых, ни центристов — нет. Есть только «генеральная линия» господствующего класса — политбюрократии; все несогласные с ней считаются преступниками и подвергаются каре. Так обстояло дело в СССР и других странах реального социализма до начала кризисов их режимов, так было при национал-социализме и прочих разновидностях «обыкновенного фашизма».
Партии фашистов, коммунистов, национал-социалистов не левые и не правые — они тоталитарные, иными словами, они попросту хотят власти
Тоталитаристы хотят тотальной, диктаторской власти, не заискивающей перед капризными избирателями, а управляющей покорными подданными.
Необходимость отбора людей была неоспорима. Вставал вопрос о критериях в системе отбора. Казалось бы, поскольку речь шла не о синекуре, а о работе, естественным критерием были максимальная пригодность и способность к выполнению данного дела, по советской кадровой терминологии — «деловые признаки». Однако вместо них были безоговорочно сделаны главным критерием «политические признаки». Это означало примерно то, что, если бы на пост директора физического института претендовали беспартийный буржуазный спец Альберт Эйнштейн и братишка с Балтфлота партиец Ваня Хрюшкин, — отдавать предпочтение надо было Ване.
...О том, что делать после ареста, также давались указания. Вот резолюция почтенного главы Советского правительства В.М.Молотова на не удовлетворивших его показаниях заключенного ленинца: «Бить, бить, бить. На допросах пытать». И это указание выполнялось.....
(Внучок ублюдка Молотова, некто Никонов, президент фонда "Политика", было бы странно если бы он работал сварщиком или строителем, сказал: ""НЕ ИМЕЮ НИ МАЛЕЙШЕГО ПРАВА, НИ ЖЕЛАНИЯ ОСУЖДАТЬ ДЕДА ЗА ТО, ЧТО В СТАЛИНСКИЕ ВРЕМЕНА ОН НЕ БОРОЛСЯ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ БАБУШКИ ИЗ ССЫЛКИ"". Интересно, а за изуверства, которые ученял его дед он его осуждает? Коментарий мой. pavel_slob)
Номенклатура в СССР, как и в других социалистических странах, — это номенклатура не формально назначающих государственных или общественных органов, а фактически назначающих бюро и секретариатов руководящих партийных комитетов. Таково абсолютное правило. Его надо твердо осознать для того, чтобы не делать ошибки и понимать: избираемый Собором Русской Православной Церкви Патриарх Московский и Всея Руси состоит в номенклатуре ЦК КПСС.
(обратите внимание. книга издана в 1990 году. Следовательно Патриарх сегодня входит в номенклатуру чекистов стоящих у власти. Коментарий мой. pavel_slob)
439.
Академик П. л. Капица.
Все цитаты из книги Михаила Восленского. Номенклатура.
Издание второе, исправленное и дополненное Overseas Publications Interchange Ltd Лондон 1990.
http://belousenko.com/books/publicism/voslensky_nomenklatura.htm
Может быть, в корне различен был социальный состав НСДАЛ и КПСС? Нет. В обеих «рабочих» партиях руководство было с самого начала поставлено перед проблемой недостаточного притока рабочих в партию и никогда не было в состоянии решить эту проблему80. Это относится и к другим партиям «нового типа». Так, в правившей в ГДР партии — СЕПГ немногим больше 1/3 составляли рабочие с производства, а среди покинувших партию — почти 80% были рабочими81. Взглянем на социальное происхождение вождей партии. Ленин был дворянином и интеллигентом. Гитлер — сыном мелкого чиновника, рабочим, солдатом. А их соратники?
Троцкий происходил из богатой семьи. Жена Ленина — Крупская была дворянкой. Так что большевистские вожди стояли на социальной лестнице выше Геринга, Гесса, Геббельса. Неверно делать отсюда вывод о том, что большевистское руководство было правым, а нацистское — левым, но обратный вывод тоже неверен. Просто между КПСС и НСДАП не было разницы по социальному составу — ни в партии, ни в номенклатурной верхушке.
">
С какой точки зрения ни подойти, нет признаков того, что ленинцы и сталинцы — левые, а гитлеровцы и муссолиниевцы — правые. Они одинаковы.
Если они не левые, то что же; и те и другие — правые? Тоже нет. Левые, правые, центр — все это политические категории плюралистического общества. А в классическом тоталитарном обществе — ни левых, ни правых, ни центристов — нет. Есть только «генеральная линия» господствующего класса — политбюрократии; все несогласные с ней считаются преступниками и подвергаются каре. Так обстояло дело в СССР и других странах реального социализма до начала кризисов их режимов, так было при национал-социализме и прочих разновидностях «обыкновенного фашизма».
Партии фашистов, коммунистов, национал-социалистов не левые и не правые — они тоталитарные, иными словами, они попросту хотят власти
Тоталитаристы хотят тотальной, диктаторской власти, не заискивающей перед капризными избирателями, а управляющей покорными подданными.
82.
Создание номенклатуры
Вождь революции Ленин изобрел организацию профессиональных революционеров. Глава аппарата Сталин изобрел номенклатуру. Изобретение Ленина было рычагом, которым он перевернул Россию; оно, как писал Шульгин, сдано в музей революции, Изобретение Сталина было аппаратом, при помоши которого он стал управлять Россией, и оно оказалось гораздо более живучим.... Необходимость отбора людей была неоспорима. Вставал вопрос о критериях в системе отбора. Казалось бы, поскольку речь шла не о синекуре, а о работе, естественным критерием были максимальная пригодность и способность к выполнению данного дела, по советской кадровой терминологии — «деловые признаки». Однако вместо них были безоговорочно сделаны главным критерием «политические признаки». Это означало примерно то, что, если бы на пост директора физического института претендовали беспартийный буржуазный спец Альберт Эйнштейн и братишка с Балтфлота партиец Ваня Хрюшкин, — отдавать предпочтение надо было Ване.
97.
Резолюции товарища Молотова.
Резолюции товарища Молотова.
...О том, что делать после ареста, также давались указания. Вот резолюция почтенного главы Советского правительства В.М.Молотова на не удовлетворивших его показаниях заключенного ленинца: «Бить, бить, бить. На допросах пытать». И это указание выполнялось.....
(Внучок ублюдка Молотова, некто Никонов, президент фонда "Политика", было бы странно если бы он работал сварщиком или строителем, сказал: ""НЕ ИМЕЮ НИ МАЛЕЙШЕГО ПРАВА, НИ ЖЕЛАНИЯ ОСУЖДАТЬ ДЕДА ЗА ТО, ЧТО В СТАЛИНСКИЕ ВРЕМЕНА ОН НЕ БОРОЛСЯ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ БАБУШКИ ИЗ ССЫЛКИ"". Интересно, а за изуверства, которые ученял его дед он его осуждает? Коментарий мой. pavel_slob)
125.
Путь наверх, или как формируется номенклатура.
Путь наверх, или как формируется номенклатура.
Номенклатура в СССР, как и в других социалистических странах, — это номенклатура не формально назначающих государственных или общественных органов, а фактически назначающих бюро и секретариатов руководящих партийных комитетов. Таково абсолютное правило. Его надо твердо осознать для того, чтобы не делать ошибки и понимать: избираемый Собором Русской Православной Церкви Патриарх Московский и Всея Руси состоит в номенклатуре ЦК КПСС.
(обратите внимание. книга издана в 1990 году. Следовательно Патриарх сегодня входит в номенклатуру чекистов стоящих у власти. Коментарий мой. pavel_slob)
141.
Класс деклассированных.
Класс деклассированных.
В нацистском рейхе всегда ценилось арийское, в Советском Союзе — пролетарское происхождение. Советские пропагандисты немало потрудились, чтобы найти доказательства неарийского происхождения нацистских главарей. Труды не увенчались успехом: несмотря на явно ненордическую внешность, евреями они не оказались. Те же пропагандисты еще более усердно трудились, чтобы найти доказательства пролетарского происхождения советских вождей. И эти труды не увенчались успехом: несмотря на все попытки вождей изображать из себя потомственных пролетариев, рабочими они никогда не были.
Ничего удивительного в этом нет. Как мы видели, и Ленин, создавая зародыш класса номенклатуры — организацию профессиональных революционеров, отнюдь не стремился формировать ее из рабочих. Набившиеся в сталинскую номенклатуру карьеристы тоже не обязательно были выходцами из рабочего класса.
Но открыто признать это было неимоверно трудно. Партия выдавалась за «передовой отряд рабочего класса», «организованный отряд рабочего класса», «высшую форму классовой организации пролетариата»
Ничего удивительного в этом нет. Как мы видели, и Ленин, создавая зародыш класса номенклатуры — организацию профессиональных революционеров, отнюдь не стремился формировать ее из рабочих. Набившиеся в сталинскую номенклатуру карьеристы тоже не обязательно были выходцами из рабочего класса.
Но открыто признать это было неимоверно трудно. Партия выдавалась за «передовой отряд рабочего класса», «организованный отряд рабочего класса», «высшую форму классовой организации пролетариата»
412.
Советский гений Илья Эренбург.
Советский гений Илья Эренбург.
Илья Эренбург, не тот придавленный и брюзжащий, которого я знал в 50-х годах, а только что вернувшийся из эмиграции, весь еще пропитанный вольным парижским воздухом, писал в романе, вышедшем в Москве в 1925 году, об этом невеселом месте: «Взяли дом. Обыкновенный... Взяли и сделали такую жуть, что пешеход, вздрагивая даже в летний зной, старательно — сторонкой. Ночью растолкать кого-нибудь и брякнуть: «Лубянка!» — взглянет на босые ноги, со всеми простится, молодой, здоровый бык — заплачет, как мальчик...» Ибо уже тогда, при Ленине и Дзержинском, была Лубянка местом, «где кровь окисшая со сгустками, где можно души с вывертом щипать, где всякий рыженький сопляк в каскетке — Ассаргадон...»
427.
Ксенофобия и антисимитизм.
Ксенофобия и антисимитизм.
Оборотной стороной идеологии шовинизма всегда является натравливание своего народа на другие. Номенклатура твердит о своем интернационализме — с оговоркой, что речь идет о «социалистическом» или «пролетарском» интернационализме. Первый распространяется лишь на подвластные ей страны, второй — на поддерживающих ее коммунистов в остальных странах. К обычному же человеку иностранного происхождения номенклатурная идеология, как и всякий шовинизм, старается внушить предубеждения и подозрения. Лозунг интернационализма нисколько не помешал классу номенклатуры старательно культивировать в советском народе представление, что все иностранцы — типы крайне сомнительные, скорее всего враги и шпионы.
(Сделайте мостик в современную Россию. Коментарий мой. pavel_slob)
С номенклатурной ксенофобией связан и антисемитизм. Сначала он прикрывался лозунгом борьбы с троцкистами, затем — уже менее завуалированно — с «безродными космополитами», теперь — совсем уже прозрачно — с сионизмом. Все это — этикетки на утробном антисемитизме номенклатурщиков, принесенном из брошенной ими социальной среды и культивируемом в «новом классе». В классе номенклатуры принято быть антисемитом. Читатель, если номенклатурные пропагандисты будут это отрицать, не верьте: они лгут и знают, что лгут. Не верьте и той крошечной группке советских евреев, которых Секретариат ЦК КПСС посылает за границу, чтобы они своими должностями и званиями демонстрировали, будто еврей может занимать в Советском Союзе такое же место, как и русский. Всех членов этой группки можно пересчитать по пальцам: Герой Советского Союза генерал Драгунский, многолетний в прошлом главный редактор «Литературной газеты» Чаковский, еще несколько человек.
Некоторых из них я лично знаю, они способные и симпатичные люди. Но пусть уж не обижаются: согласились они на унизительную роль, очень сходную с ролью евреев, сотрудничавших с нацистской пропагандой.
Весной 1949 года, во время кампании борьбы против космополитизма, назначенный тогда специально для руководства ею на пост заместителя заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС профессор Головенченко — недалекий, но услужливый круглолицый украинец, заведовавший до
того кафедрой русской литературы в институте, где я был аспирантом, — разъяснял на партактиве в подмосковном городе Подольске: «Вот мы говорим — космополитизм. А что это такое, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места!» Было это сказано в конце кампании и использовано Сталиным, чтобы прогнать назад в институт сделавшего свое дело мавра.
Теперь стиль другой, так открыто номенклатурные чины своих мыслей не высказывают. Но с глазу на глаз доводилось мне от них слышать и не такое: например, чисто гитлеровскую теорию, что евреи как бы разъедают все в обществе, с чем соприкасаются, и даже человек, в семье которого завелся еврей, уже заражен ядом еврейства и неполноценен. В этой связи нередко приходилось слышать скептические упоминания, что у Ильича (как номенклатурщики часто называли Брежнева) жена — еврейка; правда, тут же успокоительно добавлялось, что Ильич с ней давно не живет. Припоминали жен-евреек и Молотову, и другим.
Так антисемитизм и ксенофобия оказываются сильнее даже номенклатурного чинопочитания — столь неотъемлемой, органической частью идеологии класса номенклатуры они являются.
(Сделайте мостик в современную Россию. Коментарий мой. pavel_slob)
С номенклатурной ксенофобией связан и антисемитизм. Сначала он прикрывался лозунгом борьбы с троцкистами, затем — уже менее завуалированно — с «безродными космополитами», теперь — совсем уже прозрачно — с сионизмом. Все это — этикетки на утробном антисемитизме номенклатурщиков, принесенном из брошенной ими социальной среды и культивируемом в «новом классе». В классе номенклатуры принято быть антисемитом. Читатель, если номенклатурные пропагандисты будут это отрицать, не верьте: они лгут и знают, что лгут. Не верьте и той крошечной группке советских евреев, которых Секретариат ЦК КПСС посылает за границу, чтобы они своими должностями и званиями демонстрировали, будто еврей может занимать в Советском Союзе такое же место, как и русский. Всех членов этой группки можно пересчитать по пальцам: Герой Советского Союза генерал Драгунский, многолетний в прошлом главный редактор «Литературной газеты» Чаковский, еще несколько человек.
Некоторых из них я лично знаю, они способные и симпатичные люди. Но пусть уж не обижаются: согласились они на унизительную роль, очень сходную с ролью евреев, сотрудничавших с нацистской пропагандой.
Весной 1949 года, во время кампании борьбы против космополитизма, назначенный тогда специально для руководства ею на пост заместителя заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС профессор Головенченко — недалекий, но услужливый круглолицый украинец, заведовавший до
того кафедрой русской литературы в институте, где я был аспирантом, — разъяснял на партактиве в подмосковном городе Подольске: «Вот мы говорим — космополитизм. А что это такое, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места!» Было это сказано в конце кампании и использовано Сталиным, чтобы прогнать назад в институт сделавшего свое дело мавра.
Теперь стиль другой, так открыто номенклатурные чины своих мыслей не высказывают. Но с глазу на глаз доводилось мне от них слышать и не такое: например, чисто гитлеровскую теорию, что евреи как бы разъедают все в обществе, с чем соприкасаются, и даже человек, в семье которого завелся еврей, уже заражен ядом еврейства и неполноценен. В этой связи нередко приходилось слышать скептические упоминания, что у Ильича (как номенклатурщики часто называли Брежнева) жена — еврейка; правда, тут же успокоительно добавлялось, что Ильич с ней давно не живет. Припоминали жен-евреек и Молотову, и другим.
Так антисемитизм и ксенофобия оказываются сильнее даже номенклатурного чинопочитания — столь неотъемлемой, органической частью идеологии класса номенклатуры они являются.
439.
Академик П. л. Капица.
Талантливый физик в молодости жил и работал в Англии. По советскому приглашению он приехал в Советский Союз познакомиться с работой физических институтов — а назад его не выпустили. Сталин рассчитывал, что Капица сделает ему атомную бомбу. Для Капицы построили в Москве хорошо оборудованный Институт физических проблем Академии наук СССР, лично для него в огромном парке института был выстроен двухэтажный особняк. Его избрали в Академию наук СССР. Но, конечно, и речи быть не могло о том, чтобы хоть на час выпустить его за границу. Так продолжалось десятилетиями. Только в начале 60-х годов после личной беседы постаревшего академика с Хрущевым последний дал согласие выпустить Капицу в социалистические страны. Лишь во второй половине 60-х годов 70-летний Капица был впервые с опаской выпущен в короткую поездку в Швецию. Но жизнь уже прошла, сыновья — Сергей и Андрей — хорошо продвигались в Академии наук СССР. Капица вернулся, лишь слегка попугав своих номенклатурных тюремщиков: из Швеции он без всякого разрешения поехал в Данию и дал оттуда телеграмму в президиум Академии наук, что несколько задержится, чем обрек на горестную тревогу не одного номенклатурного чина в ЦК и КГБ. А в общем уравнение себя оправдало: сила сложившейся десятилетиями жизни оказалась мощнее, чем естественный порыв человека взять реванш за свое похищение и плен.
456.
Розыскные книги КГБ.
Розыскные книги КГБ.
В Советском Союзе издаются — разумеется, с грифом «сов. секретно» — розыскные книги КГБ. Носят они длинное бюрократическое название: «Алфавитный список агентов иностранных разведок, изменников Родины, участников антисоветских организаций, карателей и других преступников, подлежащих розыску». Но вносятся туда никакие не агенты и не каратели, а просто люди, убежавшие из Советского Союза.
В 1976 году одна из таких книг стала известна на Западе. В книге в алфавитном порядке названы те, из находящихся за границей беженцев, которые объявлены «изменниками Родины» и заочно приговорены к различным срокам заключения (от 10 до 25 лет) или к смертной казни (высшая мера наказания помечена в книге сокращением — ВМН). Из книги явствует, что и сегодня никакого срока давности советские власти не признают. В книге по-прежнему числился, например, приговоренный, разумеется, к ВМН Игорь Гузенко — бывший шифровальщик советского посольства, разоблачивший более 40 лет назад, советский атомный шпионаж в Канаде. Приговоры, вынесенные десятилетия назад, сохраняют сил
В 1976 году одна из таких книг стала известна на Западе. В книге в алфавитном порядке названы те, из находящихся за границей беженцев, которые объявлены «изменниками Родины» и заочно приговорены к различным срокам заключения (от 10 до 25 лет) или к смертной казни (высшая мера наказания помечена в книге сокращением — ВМН). Из книги явствует, что и сегодня никакого срока давности советские власти не признают. В книге по-прежнему числился, например, приговоренный, разумеется, к ВМН Игорь Гузенко — бывший шифровальщик советского посольства, разоблачивший более 40 лет назад, советский атомный шпионаж в Канаде. Приговоры, вынесенные десятилетия назад, сохраняют сил
464.
Агрессия советской номенклатуры.
Агрессия советской номенклатуры.
Первый наскок не удался, от Варшавы пришлось отступать, и Ленин обучал советских делегатов, отъезжавших на Генуэзскую конференцию 1922 года, что они едут туда «как купцы», а о мировой революции должны помалкивать1. Но думать о подчинении чужих стран номенклатура не перестала. Только думы эти отливались отныне не в форму кавалерийских атак, а в долголетние народнохозяйственные планы.
Выше уже говорилось о существе выдвинутого Сталиным курса индустриализации при абсолютном примате тяжелой индустрии: целью было создание военной мощи номенклатурной советской державы. На эту цель ориентировалась, в определенной мере, коллективизация сельского хозяйства СССР: хотя главная ее задача была политической, существовала и экономическая сторона — получение за счет экспроприации и эксплуатации крестьянства средств для индустриализации, то есть прежде всего для сколачивания гигантской военной машины номенклатурного государства.
Машина сооружалась под аккомпанемент коммунистической пропаганды, твердившей, будто империалисты вот-вот должны напасть на Советский Союз. Читатель может справедливо сказать, что нападение Гитлера на СССР действительно произошло — в 1941 году. Верно, но запланированное на ряд лет создание советской военной мощи было начато за несколько лет до прихода Гитлера к власти.
Разверните советские газеты 1930 года, и вы увидите, что военные приготовления СССР мотивировались отнюдь не угрозой со стороны Германии (с Германией у Советского Союза было тогда военное сотрудничество), а неким «крестовым походом против СССР», объявленным якобы римским папой
Конечно, после прихода нацистов к власти в Германии, а особенно после начала гитлеровской экспансии, у советской номенклатуры появились и дополнительные побуждения и дополнительные аргументы для укрепления своих вооруженных сил. Но нельзя не отметить: нацистская угроза не отбила у советской номенклатуры аппетита к экспансии. Наоборот, аппетит этот обострился при виде вначале столь удачливой агрессии Гитлера. Именно по секретной договоренности с нацистским фюрером советская номенклатура получила в первый же год второй мировой войны Западную Украину, Западную Белоруссию, Латвию, Литву, Эстонию, Бессарабию, Северную Буковину, Карельский перешеек.
Снова забренчали барды номенклатуры. Молодой поэт Павел Коган восторженно предрекал накануне войны, в которой ему было суждено погибнуть:
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя!
В Японии она и вправду засияла. Курильские острова — северная часть Японии — были присоединены к Советскому Союзу. Да и до Англии было не так далеко; если мерить от западного берега бывшей ГДР. То, что советская номенклатура получила от Гитлера как плату за поддержку в войне против западных демократий, было ею сохранено. К этому она добавила то, что ей дали за сопротивление напавшему на нее неверному союзничку Гитлеру — как это ни своеобразно — сами западные демократии: они почему-то наивно полагали, что сопротивление отчаянно боровшейся за свою шкуру номенклатуры, должно было оплачиваться Западом.
Заплачено было щедро: советская номенклатура приобрела Восточную Пруссию, под ее власть были отданы Польша, Болгария, Чехословакия, Румыния, Югославия, Албания, Восточная Германия, Восточная Австрия, Северная Корея, на ее милость была выдана Финляндия. Вы полюбуйтесь на глобусе, какого размера этот подарок!
Добавим, что дар был добровольный и соотношением сил ни в какой мере не оправдывался. «Холодная война» началась же не из-за этих территорий, а потому что выяснилось: сталинская номенклатура хотела еще больше. Она хотела не только Восточную Германию, но и Западную, и конечно, Западный Берлин; не только Восточную Австрию, но всю ее; не только Северную Корею, но и Южную; она хотела Грецию, Триест, Дарданеллы, Карс и Ардаган, Северный Иран, Китай, Индокитай и даже колонию в Африке — бывшее итальянское Сомали. Посмотрите опять на глобусе на эти границы, к которым стремилась советская номенклатура в 1952 году, и сравните их с границами ее власти за 10 лет до того, в 1942 году, когда линия фронта замкнулась вокруг Ленинграда, проходила недалеко от Москвы, через Сталинград и Северный Кавказ. Вот как широко распахнулась за эти годы пасть номенклатуры!
Она и потом продолжала оставаться разинутой. Куба, Никарагуа, Сальвадор, Гренада, Южный Йемен, Судан, Португалия, Алгола, Мозамбик, Сомали, Эфиопия, Южная Африка, Афганистан — вот неполный перечень стран, на которые она разевалась с большим или меньшим успехом.
Не все удалось засунуть в эту пасть, а все-таки многое. К тому же нас интересуют здесь не результаты экспансии советской номенклатуры, а ее стремление к такой экспансии, ибо в своей внешней политике номенклатурные вожди Советского Союза ни на минуту не забывают о своих экспансионистских замыслах.
Вот что писал об этих целях и методах Энгельс — слова, хотя и включенные в гэдээровское издание его сочинений, но в Советском Союзе не цитируемые: «Россия — безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям...»
А Карл Маркс отмечал: «Чтобы иллюстрировать «антипатию» России к расширению, я привожу несколько данных из множества фактов, касающихся территориальных приобретений России со времени Петра Великого.
Русские границы продвинулись:
По направлению к Берлину, Дрездену и Вене примерно на 700 миль.
По направлению к Константинополю примерно на 500 миль.
По направлению к Стокгольму примерно на 630 миль.
По направлению к Тегерану примерно на 1000 миль»
Со времен Маркса эти границы продвинулись еще дальше. Маркс замечает: «...традиционные приемы, при помощи которых Россия преследует свои цели, далеко не заслуживают того восхищения, с которым к ним относятся европейские политики. Если успех этой традиционной политики является доказательством слабости западных держав, то однообразие и шаблонность этой политики свидетельствуют о внутреннем варварстве России»
Слово «варварство» здесь неточное, оно вызвано эмоциями Маркса. Но мысль ясна: речь идет об отсталости феодальной России.
Коммунистические партии во всех частях света возникли под влиянием советской компартии и были воспитаны Коминтерном, ставшим частью внешнеполитического аппарата советской номенклатуры. Эти партии стали в своих странах агентурой советского номенклатурного класса, в то же время именно их приход к власти ленинизм объявил главным содержанием пролетарской революции.
Так произошло слияние понятий «мировая пролетарская революция» и «мировое господство Советского Союза».
Провозглашая цель «победы социализма в мировом масштабе», номенклатура подразумевает свое мировое господство.
В этом состоит разница между царистской и номенклатурной экспансией. Царистская была региональной, а номенклатурная глобальна. Царизм не ставил себе задачи установить царистский режим в мировом масштабе, он просто стремился к приобретению колоний — как в свое время Англия, Франция, Испания, Португалия, Италия, Голландия, Бельгия. А советская номенклатура стремится господствовать во всем мире — как Александр Македонский, Атилла, Чингисхан, Гитлер.
В советской печати цитировалось скрывавшееся раньше заявление Мао на расширенном заседании Военного совета ЦК КПК 11 сентября 1959 года: «Мы должны покорить земной шар. Нашим объектом является весь земной шар. О том, как работать на Солнце, мы пока говорить не будем. Что касается Луны, Меркурия, Венеры — всех восьми планет, помимо Земли, — то можно будет еще исследовать их, побывать на них, если на них вообще возможно побывать. Что же касается работы и сражений, то, по-моему, важнее всего наш земной шар, где мы создадим мощную державу. Непременно надо проникнуться такой решимостью»
Выше уже говорилось о существе выдвинутого Сталиным курса индустриализации при абсолютном примате тяжелой индустрии: целью было создание военной мощи номенклатурной советской державы. На эту цель ориентировалась, в определенной мере, коллективизация сельского хозяйства СССР: хотя главная ее задача была политической, существовала и экономическая сторона — получение за счет экспроприации и эксплуатации крестьянства средств для индустриализации, то есть прежде всего для сколачивания гигантской военной машины номенклатурного государства.
Машина сооружалась под аккомпанемент коммунистической пропаганды, твердившей, будто империалисты вот-вот должны напасть на Советский Союз. Читатель может справедливо сказать, что нападение Гитлера на СССР действительно произошло — в 1941 году. Верно, но запланированное на ряд лет создание советской военной мощи было начато за несколько лет до прихода Гитлера к власти.
Разверните советские газеты 1930 года, и вы увидите, что военные приготовления СССР мотивировались отнюдь не угрозой со стороны Германии (с Германией у Советского Союза было тогда военное сотрудничество), а неким «крестовым походом против СССР», объявленным якобы римским папой
Конечно, после прихода нацистов к власти в Германии, а особенно после начала гитлеровской экспансии, у советской номенклатуры появились и дополнительные побуждения и дополнительные аргументы для укрепления своих вооруженных сил. Но нельзя не отметить: нацистская угроза не отбила у советской номенклатуры аппетита к экспансии. Наоборот, аппетит этот обострился при виде вначале столь удачливой агрессии Гитлера. Именно по секретной договоренности с нацистским фюрером советская номенклатура получила в первый же год второй мировой войны Западную Украину, Западную Белоруссию, Латвию, Литву, Эстонию, Бессарабию, Северную Буковину, Карельский перешеек.
Снова забренчали барды номенклатуры. Молодой поэт Павел Коган восторженно предрекал накануне войны, в которой ему было суждено погибнуть:
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя!
В Японии она и вправду засияла. Курильские острова — северная часть Японии — были присоединены к Советскому Союзу. Да и до Англии было не так далеко; если мерить от западного берега бывшей ГДР. То, что советская номенклатура получила от Гитлера как плату за поддержку в войне против западных демократий, было ею сохранено. К этому она добавила то, что ей дали за сопротивление напавшему на нее неверному союзничку Гитлеру — как это ни своеобразно — сами западные демократии: они почему-то наивно полагали, что сопротивление отчаянно боровшейся за свою шкуру номенклатуры, должно было оплачиваться Западом.
Заплачено было щедро: советская номенклатура приобрела Восточную Пруссию, под ее власть были отданы Польша, Болгария, Чехословакия, Румыния, Югославия, Албания, Восточная Германия, Восточная Австрия, Северная Корея, на ее милость была выдана Финляндия. Вы полюбуйтесь на глобусе, какого размера этот подарок!
Добавим, что дар был добровольный и соотношением сил ни в какой мере не оправдывался. «Холодная война» началась же не из-за этих территорий, а потому что выяснилось: сталинская номенклатура хотела еще больше. Она хотела не только Восточную Германию, но и Западную, и конечно, Западный Берлин; не только Восточную Австрию, но всю ее; не только Северную Корею, но и Южную; она хотела Грецию, Триест, Дарданеллы, Карс и Ардаган, Северный Иран, Китай, Индокитай и даже колонию в Африке — бывшее итальянское Сомали. Посмотрите опять на глобусе на эти границы, к которым стремилась советская номенклатура в 1952 году, и сравните их с границами ее власти за 10 лет до того, в 1942 году, когда линия фронта замкнулась вокруг Ленинграда, проходила недалеко от Москвы, через Сталинград и Северный Кавказ. Вот как широко распахнулась за эти годы пасть номенклатуры!
Она и потом продолжала оставаться разинутой. Куба, Никарагуа, Сальвадор, Гренада, Южный Йемен, Судан, Португалия, Алгола, Мозамбик, Сомали, Эфиопия, Южная Африка, Афганистан — вот неполный перечень стран, на которые она разевалась с большим или меньшим успехом.
Не все удалось засунуть в эту пасть, а все-таки многое. К тому же нас интересуют здесь не результаты экспансии советской номенклатуры, а ее стремление к такой экспансии, ибо в своей внешней политике номенклатурные вожди Советского Союза ни на минуту не забывают о своих экспансионистских замыслах.
Вот что писал об этих целях и методах Энгельс — слова, хотя и включенные в гэдээровское издание его сочинений, но в Советском Союзе не цитируемые: «Россия — безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям...»
А Карл Маркс отмечал: «Чтобы иллюстрировать «антипатию» России к расширению, я привожу несколько данных из множества фактов, касающихся территориальных приобретений России со времени Петра Великого.
Русские границы продвинулись:
По направлению к Берлину, Дрездену и Вене примерно на 700 миль.
По направлению к Константинополю примерно на 500 миль.
По направлению к Стокгольму примерно на 630 миль.
По направлению к Тегерану примерно на 1000 миль»
Со времен Маркса эти границы продвинулись еще дальше. Маркс замечает: «...традиционные приемы, при помощи которых Россия преследует свои цели, далеко не заслуживают того восхищения, с которым к ним относятся европейские политики. Если успех этой традиционной политики является доказательством слабости западных держав, то однообразие и шаблонность этой политики свидетельствуют о внутреннем варварстве России»
Слово «варварство» здесь неточное, оно вызвано эмоциями Маркса. Но мысль ясна: речь идет об отсталости феодальной России.
Коммунистические партии во всех частях света возникли под влиянием советской компартии и были воспитаны Коминтерном, ставшим частью внешнеполитического аппарата советской номенклатуры. Эти партии стали в своих странах агентурой советского номенклатурного класса, в то же время именно их приход к власти ленинизм объявил главным содержанием пролетарской революции.
Так произошло слияние понятий «мировая пролетарская революция» и «мировое господство Советского Союза».
Провозглашая цель «победы социализма в мировом масштабе», номенклатура подразумевает свое мировое господство.
В этом состоит разница между царистской и номенклатурной экспансией. Царистская была региональной, а номенклатурная глобальна. Царизм не ставил себе задачи установить царистский режим в мировом масштабе, он просто стремился к приобретению колоний — как в свое время Англия, Франция, Испания, Португалия, Италия, Голландия, Бельгия. А советская номенклатура стремится господствовать во всем мире — как Александр Македонский, Атилла, Чингисхан, Гитлер.
В советской печати цитировалось скрывавшееся раньше заявление Мао на расширенном заседании Военного совета ЦК КПК 11 сентября 1959 года: «Мы должны покорить земной шар. Нашим объектом является весь земной шар. О том, как работать на Солнце, мы пока говорить не будем. Что касается Луны, Меркурия, Венеры — всех восьми планет, помимо Земли, — то можно будет еще исследовать их, побывать на них, если на них вообще возможно побывать. Что же касается работы и сражений, то, по-моему, важнее всего наш земной шар, где мы создадим мощную державу. Непременно надо проникнуться такой решимостью»
475.
Хотят ли русские войны?
Хотят ли русские войны?
русские не хотят войны, так как они на собственном опыте испытали ее тяготы и жертвы.
Ответ неубедителен. Читатель уже знает, что есть не некие «русские» вообще, которые чего-то все вместе хотят или не хотят, а есть русское (советское) население и русская (советская) номенклатура. Население СССР действительно сполна испытало бедствия войны: более 20 миллионов убитых, 10 миллионов искалеченных. Оно действительно никакой войны не хочет. Но у номенклатуры как класса военный опыт совсем иной: сначала — разгул привилегий, включая сладостную привилегию отправлять других людей на смерть, а самим получать спецпайки, чины, ордена и разыгрывать роль героев Великой Отечественной войны. Потом — покоренные страны, власть над бесправ-
ными людьми, еще недавно бывшими недосягаемыми иностранцами, ореол правителей сверхдержавы. Русские не хотят войны; но не хочет ли войны господствующая над ними номенклатура?
Даже в политических кругах Запада есть немало людей, которые считают: советское руководство готово начать войну против Запада, если он будет проявлять неуступчивость; поэтому лучше уж во всем уступать. Подбодренная такими опасениями на Западе, номенклатура демонстративно напрягает мускулы и выпячивает грудь, стараясь показаться, как можно более грозной и готовой ринуться в бой.
Номенклатура не хочет воины. Она хочет победы. Одержать в борьбе двух систем победу без войны, запугивая Запад своей мнимой решимостью воевать и внушая людям на Западе мысль: «Лучше быть красным, чем мертвым», — вот задача, которую поставил себе класс номенклатуры. Достигнуть такой цели номенклатура пытается именно тем, что создает впечатление: она готова напасть на непокорных, а потому «реальная политика» — это покорность номенклатуре.
Все эти запугивания — чистейший блеф.
Обратимся к историческому опыту номенклатуры. Нападала она на другие страны? Да. На какие? 1) На только что возродившуюся, как самостоятельное государство, Польшу в 1920 году, воспользовавшись пограничным спором; 2) на Польшу же в 1939 году — когда та была уже разбита гитлеровской Германией; 3) на крошечную Финляндию в 1939 году; 4) на выторгованные у Гитлера Латвию, Литву и Эстонию в 1940 году; 5) на оставшуюся без союзников Болгарию в 1944 году; 6) на разбитую, стоявшую накануне капитуляции Японию в 1945 году; 7) на охваченную революцией
Венгрию в 1956 году; 8) на несопротивлявшуюся Чехословакию в 1968 году; 9) на отсталый Афганистан в 1979 году.
Как видим, нападения были, и немало. Но нападала номенклатура всегда на слабые страны, да еще и тут тщательно перестраховывалась: на захват Восточной Польши, Финляндии, Латвии, Литвы и Эстонии получила согласие Гитлера, на войну против Болгарии и Японии — согласие США и Англии, на военные действия в Венгрии — согласие Китая и других социалистических стран, включая Югославию; вторжение в Чехословакию было предпринято совместно с другими странами Варшавского Договора и лишь после того, как было обеспечено, что военного сопротивления не будет; вторжение в Афганистан было произведено советскими частями (40-й армией), якобы приглашенными афганским правительством в качестве его защитников.
Итак, номенклатура нападает только на слабых. А как с непокорными? Посмотрим.
Когда Польша в 1920 году не покорилась, не приняла привезенного в обозе оккупантов «советского правительства Польши», а организовала контрнаступление, Ленин поспешил заключить мир. В 1939 году правительства Латвии, Литвы и Эстонии покорились — и все три страны были включены номенклатурой в состав СССР. Финляндия сопротивлялась — и осталась суверенным государством, даже не народной демократией. После второй мировой войны советская номенклатура старалась поставить под свою власть иранский Азербайджан — но Иран оказал решительное противодействие, и номенклатура отступила. Отступила она и в Греции, где в течение 5 лет (1944—1949 годы) разжигала гражданскую войну с целью превратить страну в народную демократию. Несмотря на все угрозы и, обуревавшую ее действительно бешеную злобу против титовской Югославии, сталинская номенклатура так и не попыталась на нее напасть, зная, что Югославия будет сопротивляться. Запугиваниями по адресу Запада сопровождались блокада Берлина в 1948 году, берлинский ультиматум Хрущева в 1958 году, его требование подписать мирный договор с обоими германскими государствами на советских условиях. И от всего этого, получив твердый отпор, номенклатура отступилась.
В октябре 1962 года разместившая свои ракеты на Кубе и спровоцировавшая тем самым карибский кризис, номенклатура испугалась решимости США защищать свою безопасность и торопливо вывезла ракеты под демонстративным контролем американских военно-воздушных сил. В 1968 году, после вступления войск Варшавского Договора в ЧССР, некоторые политики Запада беспомощно спрашивали, куда дальше двинутся советские дивизии; а хорошо знавшее повадки советской номенклатуры румынское руководство объявило, что Румыния в случае вторжения будет защищаться, и румынские пограничники демонстративно подбили советский танк. Хоть не очень грозна румынская армия, этого оказалось достаточно: советская номенклатура не стала «спасать социализм» в Румынии. Тем более не стала она спасать его в Югославии, не говоря уже о Китае. Намеревавшаяся в течение двух недель подавить сопротивление «душманов», как презрительно называли в Москве бойцов афганского Сопротивления, номенклатура через 8 лет войны вынуждена была вывести свои войска из Афганистана; при этом она испросила милостивого согласия «вооруженной оппозиции» (как стали тем временем почтительно именовать «душманов») не нападать на отступавших советских солдат.
И каждый раз шумели пугливые на Западе: «Вы с ума сошли! Как можно сопротивляться! Да Советы вас в порошок сотрут!» Между тем номенклатура стирает в порошок как раз не сопротивляющихся, а покорившихся: не осмелившийся сопротивляться советскому вторжению Дубчек более 20 лет прозябал затравленным мелким служащим, а несгибаемого Тито советская номенклатура даже посмертно осыпает комплиментами.
Номенклатура нападает на слабых и боится сильных. Она топчет покоряющихся и отступает перед непокоренными. Этому научил ее Ленин, охотно повторяющий русскую пословицу: «Дают — бери, бьют — беги!» В таком принципе — вся политическая мудрость номенклатуры как класса-агрессора, желающего забрать весь мир, если отдадут, и готового убежать, если станут бить.
Ответ неубедителен. Читатель уже знает, что есть не некие «русские» вообще, которые чего-то все вместе хотят или не хотят, а есть русское (советское) население и русская (советская) номенклатура. Население СССР действительно сполна испытало бедствия войны: более 20 миллионов убитых, 10 миллионов искалеченных. Оно действительно никакой войны не хочет. Но у номенклатуры как класса военный опыт совсем иной: сначала — разгул привилегий, включая сладостную привилегию отправлять других людей на смерть, а самим получать спецпайки, чины, ордена и разыгрывать роль героев Великой Отечественной войны. Потом — покоренные страны, власть над бесправ-
ными людьми, еще недавно бывшими недосягаемыми иностранцами, ореол правителей сверхдержавы. Русские не хотят войны; но не хочет ли войны господствующая над ними номенклатура?
Даже в политических кругах Запада есть немало людей, которые считают: советское руководство готово начать войну против Запада, если он будет проявлять неуступчивость; поэтому лучше уж во всем уступать. Подбодренная такими опасениями на Западе, номенклатура демонстративно напрягает мускулы и выпячивает грудь, стараясь показаться, как можно более грозной и готовой ринуться в бой.
Номенклатура не хочет воины. Она хочет победы. Одержать в борьбе двух систем победу без войны, запугивая Запад своей мнимой решимостью воевать и внушая людям на Западе мысль: «Лучше быть красным, чем мертвым», — вот задача, которую поставил себе класс номенклатуры. Достигнуть такой цели номенклатура пытается именно тем, что создает впечатление: она готова напасть на непокорных, а потому «реальная политика» — это покорность номенклатуре.
Все эти запугивания — чистейший блеф.
Обратимся к историческому опыту номенклатуры. Нападала она на другие страны? Да. На какие? 1) На только что возродившуюся, как самостоятельное государство, Польшу в 1920 году, воспользовавшись пограничным спором; 2) на Польшу же в 1939 году — когда та была уже разбита гитлеровской Германией; 3) на крошечную Финляндию в 1939 году; 4) на выторгованные у Гитлера Латвию, Литву и Эстонию в 1940 году; 5) на оставшуюся без союзников Болгарию в 1944 году; 6) на разбитую, стоявшую накануне капитуляции Японию в 1945 году; 7) на охваченную революцией
Венгрию в 1956 году; 8) на несопротивлявшуюся Чехословакию в 1968 году; 9) на отсталый Афганистан в 1979 году.
Как видим, нападения были, и немало. Но нападала номенклатура всегда на слабые страны, да еще и тут тщательно перестраховывалась: на захват Восточной Польши, Финляндии, Латвии, Литвы и Эстонии получила согласие Гитлера, на войну против Болгарии и Японии — согласие США и Англии, на военные действия в Венгрии — согласие Китая и других социалистических стран, включая Югославию; вторжение в Чехословакию было предпринято совместно с другими странами Варшавского Договора и лишь после того, как было обеспечено, что военного сопротивления не будет; вторжение в Афганистан было произведено советскими частями (40-й армией), якобы приглашенными афганским правительством в качестве его защитников.
Итак, номенклатура нападает только на слабых. А как с непокорными? Посмотрим.
Когда Польша в 1920 году не покорилась, не приняла привезенного в обозе оккупантов «советского правительства Польши», а организовала контрнаступление, Ленин поспешил заключить мир. В 1939 году правительства Латвии, Литвы и Эстонии покорились — и все три страны были включены номенклатурой в состав СССР. Финляндия сопротивлялась — и осталась суверенным государством, даже не народной демократией. После второй мировой войны советская номенклатура старалась поставить под свою власть иранский Азербайджан — но Иран оказал решительное противодействие, и номенклатура отступила. Отступила она и в Греции, где в течение 5 лет (1944—1949 годы) разжигала гражданскую войну с целью превратить страну в народную демократию. Несмотря на все угрозы и, обуревавшую ее действительно бешеную злобу против титовской Югославии, сталинская номенклатура так и не попыталась на нее напасть, зная, что Югославия будет сопротивляться. Запугиваниями по адресу Запада сопровождались блокада Берлина в 1948 году, берлинский ультиматум Хрущева в 1958 году, его требование подписать мирный договор с обоими германскими государствами на советских условиях. И от всего этого, получив твердый отпор, номенклатура отступилась.
В октябре 1962 года разместившая свои ракеты на Кубе и спровоцировавшая тем самым карибский кризис, номенклатура испугалась решимости США защищать свою безопасность и торопливо вывезла ракеты под демонстративным контролем американских военно-воздушных сил. В 1968 году, после вступления войск Варшавского Договора в ЧССР, некоторые политики Запада беспомощно спрашивали, куда дальше двинутся советские дивизии; а хорошо знавшее повадки советской номенклатуры румынское руководство объявило, что Румыния в случае вторжения будет защищаться, и румынские пограничники демонстративно подбили советский танк. Хоть не очень грозна румынская армия, этого оказалось достаточно: советская номенклатура не стала «спасать социализм» в Румынии. Тем более не стала она спасать его в Югославии, не говоря уже о Китае. Намеревавшаяся в течение двух недель подавить сопротивление «душманов», как презрительно называли в Москве бойцов афганского Сопротивления, номенклатура через 8 лет войны вынуждена была вывести свои войска из Афганистана; при этом она испросила милостивого согласия «вооруженной оппозиции» (как стали тем временем почтительно именовать «душманов») не нападать на отступавших советских солдат.
И каждый раз шумели пугливые на Западе: «Вы с ума сошли! Как можно сопротивляться! Да Советы вас в порошок сотрут!» Между тем номенклатура стирает в порошок как раз не сопротивляющихся, а покорившихся: не осмелившийся сопротивляться советскому вторжению Дубчек более 20 лет прозябал затравленным мелким служащим, а несгибаемого Тито советская номенклатура даже посмертно осыпает комплиментами.
Номенклатура нападает на слабых и боится сильных. Она топчет покоряющихся и отступает перед непокоренными. Этому научил ее Ленин, охотно повторяющий русскую пословицу: «Дают — бери, бьют — беги!» В таком принципе — вся политическая мудрость номенклатуры как класса-агрессора, желающего забрать весь мир, если отдадут, и готового убежать, если станут бить.
Все цитаты из книги Михаила Восленского. Номенклатура.
Издание второе, исправленное и дополненное Overseas Publications Interchange Ltd Лондон 1990.
http://belousenko.com/books/publicism/voslensky_nomenklatura.htm
