О ветеранах и тех, кто был на фронте...

[pavel_slob]

....Были «ветераны партии», «ветераны революционного движения».
Люди же воевавшие назывались фронтовиками.
Для фронтовиков, которых тогда еще было много,
различие между ними и теми, кто не воевал,
было очень значимо. Так же, как различие между теми,
кто действительно воевал, и теми, кто служил в политруках,
особистах или войсках НКВД. Слово «ветеран» стало укреплять
свои позиции в середине 70-х...

Новая газета от № 110 от 5 октября 2009 г.

Когда советскому юноше исполняется шестнадцать лет, то заботливое Социалистическое государство его поздравляет повесткой в военкомат. Вежливо напоминает страна Советов, что в скором времени юноше придется отдать долг своей социалистической родине. Родился мальчик, рос, и все это время был должен, а потом, когда ему исполнится восемнадцать приходиться долги отдавать, но для этого страна должна измерить уровень долга молодого человека. Проверить здоровье, та сказать. Годен - не годен, годен к строевой или не строевой, а потом, когда придет время юноше скажут где именно советская власть разрешает долги отдавать, кому в танке два года служить, кому с парашютом прыгать, кому зоны, с врагами власти советской, охранять, а кому кирпичи класть на генеральских стройках. А можно долг отдать в виде денежных купюр, двадцать, тридцать штук, если каждая по соточке будет, Родина в лице военкомов, их заместителей, всегда была довольна, главное не забыть долги вовремя погасить.
Но в независимости от этого, в шестнадцать лет, каждый юноша пройдя очередную медкомиссию, обязан поприсутствовать в ленинской комнате, увешенной красными флагами, заставленной томами Ленина – Горбачева, а также грамотами, наградами и портретами героев сложивших свои головы в Афганистане, сражаясь с врагами социалистической революции на восточных рубежах родины...
Подросток просто обязан высидеть час и послушать воспоминания ветеранов о том, как они сражались за родину, за партию, за великого Сталина, за социализм. К одним подросткам приходили ветераны Афганистана, рассказывали, как сражались с бандами моджахедов, лейтенанты, капитаны и майоры, позвякивали блестящими медальками и призывали мальчиков шестнадцати лет быть настоящими патриотами. Быть готовыми умереть в любой момент ради торжества социализма...
В другой раз, когда мне довелось сесть за парту в ленинской комнате, перед нами должен был выступить сам председатель совета ветеранов города... Ждали его мы около получаса, что-то он опаздывал... . Начальство, как-никак А когда открылась дверь, мы увидели перед собой двух человек. Сгорбленного старичка, который еле передвигался опираясь на палочку и бодрого мужчину, который держал старика под руку.
- Садитесь, юноши, садитесь, - сказал он проведя старичка за одну из последних парт, а сам прошел вперед, вышел на небольшую трибуну и представился:
- Меня зовут Иван Петрович, - пусть в этом рассказе он будет Иваном Петровичем, разницы никакой нет, - Я председатель совета ветеранов нашего города, коммунист с более чем сороколетним стажем, вступил в партию на фронте и хотел бы рассказать о подвигах моей боевой части......
Председателя всех ветеранов понесло, о чем он нам только не рассказывал. О том, как будучи совсем юным, сбежал на фронт и отступал вместе с частями Красной Армии чуть ли не из под Бреста до самой Москвы, мы узнали, как он мужественно кочегарил на паровозе, подвозя снаряды на фронт, как за «его» поездом охотились, проклятые, фашистские самолеты, а он, мужественный кочегар, гнал паровоз к фронту, ведь в вагонах были не только снаряды, но и техника, солдаты и офицеры Красной Армии...

Между делом, рассказчику приходилось ходить в победные атаки и сражаться в рукопашной, где немцев он убивал штыком, который держал в левой руке и использовал его, как нож, а так же саперной лопаткой, которая находилась в правой руке. Убил он много фашистов, и даже никогда не задумывался сколько, Иван Петрович, а тоогда просто Ванька, был здоров, силен, мужественен, знал, никогда не сомневался в том, что наша армия «всех сильней, от тайги до Британских морей». Рассказ Ивана Петровича был длинен, ярок и увлекателен, изобиловал многими подробностями, он ходил перед нами размахивая руками, то и дело поправлял черную, не имеющую ни одного седого волоска, шевелюру, а мы слушали его, как он перескакивал с фронта на фронт из армии в армию, перед нами проносились Жуков и Рокосовский, Жданов и Ватутин, у нас, слушавших председателя ветеранской организации, складывалось такое впечатление, что война похожа на дворовую игру в «войнушку». «Тыч! Тыч! Тра-та-та-та! Бух! Ты убит! Падай! Падай! Я же тебя убил! Стоп! Вне игры!» Мы слушали о том, как наш герой, вместе с другими солдатами ходил брать языка перед большим наступлением через Днепр, как они переплывали реку, как брали языка в глубоком немецком тылу, как не довели «целого» полковника, которого в спину убил проклятый немецкий снайпер... Когда нам рассказывали о вылазках в тыл противника, старичок сидевший недалеко от меня напрягся, поднял седую голову, криво усмехнулся, у него пару раз вздулись вены на шее, он покачал головой и посмотрел на свои старческие ладони, как будто бы, в испещренных глубокими бороздами морщин, руках, было нечто увлекательное, нечто особенное, нечто, что могло быть важнее того, что рассказывал председатель совета ветеранов Иван Петрович.
А тем временем, мы были уже в окопах на территории Белоруссии, ждали приказа о наступлении, чтобы освободить мужественный белорусский народ от ига оккупантов, как то мимо пролетела Курская дуга, госпиталь где наш герой кадрил молоденьких медсестер, рассказывая им смешные байки, он так не хотел, чтобы они расстраивались и переживали, чтобы их лица не знали слез... Ведь он, Иван, сражался ради них, ради будущего, чтобы каждая из молоденьких девочек могла бы стать матерью и не бояться смерти от фашистской пули. Ради них он лежал в белорусских болотах, ради них он вместе с фашистами ползал по полю и собирал картошку, а потом на этом же поле пекли ее вместе, потому как с той стороны тоже, оказывается были камрады, те угнетеные рабочие, кого Гитлер заставил пойти воевать против великого Советского Союза, а ведь он, сволочь, понимал, что победить нас невозможно, но погнал свой народ на бессмысленную бойню.. Там, на поле, кушая печеную картошечку, прямо из костерка, Иван, вместе с другими солдатами проводил политическую работу, разъяснял немцам всю предательскую политику Гитлера, и пусть они не знали русского языка, а мы немецкого, мы все равно общались, а потом разползались по своим окопам, днем постреливали друг в друга, а вечером снова собирались у костерка. Нет дети великодушнее и справедливие русского солдата, настоящего героя, даже с врагом он всегда обойдется по человечески.. Да что там говорить, вы сами все знаете, потому как будете, через каких то 2 года служить в самой великой армии мира, самой лучшей армии мира, и вы станете защитниками нашей социалистической родины. Будьте мужественны, дружны, потому как без этого никак.. Иван Петрович снова переносился в прошлое, рассказывал о своих боевых товарищах, которые и в огне не горели и в воде не тонули, кто умел лассо кидать, кто стрелять назад из винтоки и попадать в десятку глядя перед собой в зеркало, кто даже под сильнейшим огнем противника никогда не прятался от взрывов вздыбающих землю то там, то тут. Вот так вот, на спор, за кисет махорки, встанет человек и стоит себе ничего не боясь, стоит, как заговоренный русский богатырь, взрывы вокруг, по нему из всех винтовок палят, а он стоит оговоренные в споре пять минуь, кисет махорки проспорить не может. Вот такие славные бойцы были в нашей дорогой Советской Армии, - заканчивает Иван Петрович. – Ну а сейчас, я предоставляю слово нашему ветерану, который тоже прошел всю войну, человек специаьно, ради этой встречи, приехал на автобусе из села, - Иван Петрович назвал село, где-то на окраине района, - он хочет поприветствовать будущих воинов и защитников родины... Поприветствуйте и вы его, дорогие призывники, поприветствуйте...
Мы все захлопали. После рассказа председателя совета ветеранов на душе было спокойно, хорошо, даже весело, мы радостно хлопали и ожидали услышать еще одну увлекательную историю, но....
Старичок, опираясь на свою палочку вышел вперед и тихим, хриплым голосом сказал:
- Детки, я не знаю что вам рассказывать о войне, вы меня спросите и я вам отвечу, отвечу как могу... Что вам о себе сказать... Я служил в разведке, еще с тридцать девятого года, так что не знаю что говорить... Ужасно все... Когда война с немцами началась, я за все четыре года более двухсот раз за линию фронта ходил, бы трижды ранен, один раз тяжело, как раз в самом конце войны, так что победу я встречал на операционном столе... Я не знаю что вам говорить... Спрашивайте... – Он смотрел на нас уставшими, много повидавшими глазами и в них читалось только одно: «ничего и никогда я вам не расскажу, не надо оно вам...» В ленинской комнате, повисла тишина, никто из моих сверстников ничего не говорил, не спрашивал, я молчал, молчали мои одноклассники и друзья, некоторые перглядывались между собой, пытаясь как бы найти смельчака, кто бы задал хоть бы один вопрос, но таких не было.. Мы молчали. Все. Прошла минута, вторая, третья, в ленинской комнате была гробовая тишина, и нам, сидящим за партами пацанам, было видно, как старичку трудно стоять, как с каждой следующей минутой он все сильнее опирается на палку, вот он схватился за неее уже двумя руками, но по прежнему стоял и ждал вопросов...
Пауза затягивалась и Иван Петрович решил все одним махом.
- Спасибо вам дорогой товарищ, спасибо, что приехали, что вышли сюда, дадите может быть какое то напутствие для юношей, как они должны жить и что делать, чтобы лучше защищать свою родину....
Старичок кивнул головой, посмотрел на нас и спокойно, но уверенно сказал:
- Я очень хочу, очень хочу, чтобы никто из вас никода не брал в руки оружия, не видел лицо врага, которого надо убить. Я очень надеюсь, что вам не придется никого защищать.....
- Ну спасибо, спасибо, вы и так уже сказали достаточно. – Иван Петович подхватил старика и чуть ли не силой повел старика обрато, на е груди Ивана Петровича снова, как и во время его рассказа, забрякали, блестящие золотом, медальки. И только тогда я обратил внимание, что на пиджаке старика нет медалей, вообще нет, на правой груди два ордена Красного Знамени и ... и все. Ни одной медали.... А Иван Петрович помогал старичку пройти на место где тот сидел ранее, после наше небольшое собрание было закончено и нас, пацанов, на специально выделенном воинской частью автобусе, повезли домой... Как сейчас помню, что многие смеялись над удивительным дедом, пожелавшего нам не брать в руки оружия, чудак, старик, что с него взять, зачем ему было приезжать, когда он ничего не рассказывал.. А меня больше беспокоил вопрос о том, почему у старичка не было медалей или хотя бы колодки, только пару орденов и все. Если он столько раз был в тылу врага, то почему скрывает, не носит на показ свои боевые ордена.. Ведь ими можно гордиться, можно и нужно! Размышляя над этим, я как то упустил разговор, который начался между моими одноклассниками..
- А мой дед, как и этот старик ничего не рассказывает.
- И мой тоже,
- А мой дед погиб...
А мои деды тоже уже ничего не расскажут, один погиб под Сталинградом, а другой от ран умер после войны.
- Мой дед и один и второй, тоже ничего о войне не рассказывают, никогда....
- А я своего никогда не спрашиваю, мне вообще война не интересна.. История дело такое..
- Глупость говоришь, не сппроста старик молчал, ох не спроста, конечно, разведчик, такое видел, что до сих пор рассказывать нельзя..
- А может от того и не говорил он ничего, что рассказывать о войне не так просто, что те, кто по-настоящему воевал, видят ее по особому...
- Или может быть он просто врать не хотел, приукрашивать? Нас обманывать?
Ехать домой нужно было почти полчаса, но за всю дорогу, Ивана Петровича, председателя совета ветеранов, так никто и не вспомнил...

P. S. Через много лет, уже когда советская империя издолхла и была похоронена на кладбище истории, в городе, куда я ездил на приписные комиссии, было несколько разоблачений лжеветеранов, тех кто и ветеранами-то не были, никогда.. Нашли женщину, на каждом углу кричавшую, что она ветеран, что ей полагается масса льгот, почитание и новая квартира, не была она ветераном. Медали мужа нацепила после его смерти и ходила требовала свои ветеранские, был разоблачен фальшивый полковник авиации, который всем рассказывал о паре десятков сбитых мессерах и юнкерсах, обнаружили ветерана героя всех фронтов, воевавшего на севере страны, на Колыме, зеков охранял, чтобы те не сбежали немцам помогать... Было еще более десятка разоблаченых, среди них и Иван Петрович, когда-то выступавший перед нами, оказалось, что он во время войны, работал в паровозном депо, то ли в Кирове, то ли в Астрахани...