Entry tags:
Фашисты! Не мучайте! Воды дайте!
- Так вот я же и говорю, зеков этапировали в лагеря, то в Сибирь, то на Дальний Восток, а то и в Среднюю Азию.
- Все два года срочной службы?
- Без перерыва. Привезли сдали, получили новое предписание и снова в поезде трясемся сутками...
- Удивительно.
- Да ничего удивительного. Служил то я в начале семидесятых, вроде бы и жизнь налаживалась в стране, вроде бы эта жизнь перестала нас бить по голове, остались позади великие стройки, уничтожение врагов народа, войны и кукурузный обгон Америки, казалось жизнь вот-вот устроится как то по другому, но зеков не становилось меньше. Иногда у меня складывалось впечатление, что вся наша страна один большой концентрационный лагерь, одна большая зона. Везде лагеря, везде заключенные. Однажды я даже в историю влип, когда замполиту не тот вопрос задал.
- А что за вопрос?
- Я по своей юношеской дури, девятнадцать лет мне было, что ты хочешь, спросил его о строительстве коммунизма. На политзанятиях я поднялся и задал вопрос, мол так и так, товарищ капитан, вот строим мы коммунизм, и казалось бы чем ближе к светлому будущему, тем меньше должно быть преступлений, а значит и преступников, но вот уже год я сопровождаю заключенных, а их меньше не становится. Почему так?
- И чем закончилась эта история?
- Неделей гауптвахты, но мне даже хорошо было, я хоть нормально выспался, подьемы, все такое прочее, фигня по сравнению с тем, что я спал не в двигающемся вагоне. Кайф я тебе скажу. Я даже перестал жалеть о заданном мною вопросе.
- А что дальше было?
- А дальше мы везли зеков в Среднюю Азию. Я до этого в Средней Азии раз был или два. Не любили мы туда зеков возить. Приедешь на какой нибудь полустанок, встанешь в тупик и несколько дней на жаре, представь какого нам в вагонах когда на улице плюс пятьдесят, а порой и того больше. В такие дни казалось, что сибирские холода самое приятное, что может быть в жизни конвойного, о зеках я не говорю. Те вообще от жары были бешанные, как сорвавшиеся с цепи собаки. А в эту командировку дали еды для них хлеба, воды и соленую селедку. И ты представь, везем мы их, селедкой кормим, а воды уже нет, а по пустыне едем, жара, у них жажда, зеки орут, воды требуют, а воды уже нет. А до Джамбула, куда мы везли заключенных еще пару дней пути. Поезд тащится еле еле, как старая лошадь на последнем вздохе. Проезжаем полустанки, станции, а зеки орут: "Люди! дайте воды, ублюдки вы проклятые! Фашисты! Не мучайте! Воды дайте!"
Такого рейса у меня еще не было. А начальство, неизвестно из каких соображений запрещает на полустанках и станциях воду для зеков загружать. Себе пожалуйста, нам чего, нам хорошо. В этом рейсе встали мы в пустыне, вокруг пески, пару домиков и колонка воды, мы все не просто напились и себе воду набрали, но еще каждый смог искупаться, каждый помылся, а из вагонов крики: "Фашисты! Фашисты! Воду дайте! Мы же умрем!"
А мы купаемся, мы плескаемся, мы пьем воду, впереди еще несколько дней пути по жаре....
- Все два года срочной службы?
- Без перерыва. Привезли сдали, получили новое предписание и снова в поезде трясемся сутками...
- Удивительно.
- Да ничего удивительного. Служил то я в начале семидесятых, вроде бы и жизнь налаживалась в стране, вроде бы эта жизнь перестала нас бить по голове, остались позади великие стройки, уничтожение врагов народа, войны и кукурузный обгон Америки, казалось жизнь вот-вот устроится как то по другому, но зеков не становилось меньше. Иногда у меня складывалось впечатление, что вся наша страна один большой концентрационный лагерь, одна большая зона. Везде лагеря, везде заключенные. Однажды я даже в историю влип, когда замполиту не тот вопрос задал.
- А что за вопрос?
- Я по своей юношеской дури, девятнадцать лет мне было, что ты хочешь, спросил его о строительстве коммунизма. На политзанятиях я поднялся и задал вопрос, мол так и так, товарищ капитан, вот строим мы коммунизм, и казалось бы чем ближе к светлому будущему, тем меньше должно быть преступлений, а значит и преступников, но вот уже год я сопровождаю заключенных, а их меньше не становится. Почему так?
- И чем закончилась эта история?
- Неделей гауптвахты, но мне даже хорошо было, я хоть нормально выспался, подьемы, все такое прочее, фигня по сравнению с тем, что я спал не в двигающемся вагоне. Кайф я тебе скажу. Я даже перестал жалеть о заданном мною вопросе.
- А что дальше было?
- А дальше мы везли зеков в Среднюю Азию. Я до этого в Средней Азии раз был или два. Не любили мы туда зеков возить. Приедешь на какой нибудь полустанок, встанешь в тупик и несколько дней на жаре, представь какого нам в вагонах когда на улице плюс пятьдесят, а порой и того больше. В такие дни казалось, что сибирские холода самое приятное, что может быть в жизни конвойного, о зеках я не говорю. Те вообще от жары были бешанные, как сорвавшиеся с цепи собаки. А в эту командировку дали еды для них хлеба, воды и соленую селедку. И ты представь, везем мы их, селедкой кормим, а воды уже нет, а по пустыне едем, жара, у них жажда, зеки орут, воды требуют, а воды уже нет. А до Джамбула, куда мы везли заключенных еще пару дней пути. Поезд тащится еле еле, как старая лошадь на последнем вздохе. Проезжаем полустанки, станции, а зеки орут: "Люди! дайте воды, ублюдки вы проклятые! Фашисты! Не мучайте! Воды дайте!"
Такого рейса у меня еще не было. А начальство, неизвестно из каких соображений запрещает на полустанках и станциях воду для зеков загружать. Себе пожалуйста, нам чего, нам хорошо. В этом рейсе встали мы в пустыне, вокруг пески, пару домиков и колонка воды, мы все не просто напились и себе воду набрали, но еще каждый смог искупаться, каждый помылся, а из вагонов крики: "Фашисты! Фашисты! Воду дайте! Мы же умрем!"
А мы купаемся, мы плескаемся, мы пьем воду, впереди еще несколько дней пути по жаре....
